Что объединяет, например, автора книги «Контрразведчик Ивана Грозного» и типичного игрока в Crusader Kings 3? Они оба имеют альтернативный взгляд на историю. Мы не могли не соединить эти стремящиеся к сближению сущности, поэтому обзор консольной версии знаменитой 4Х-стратегии превратился в шизофренический рассказ, основанный на реальных событиях из игры. Держите шапочки из фольги при себе!
Понедельник день тяжелый, и сегодняшний исключением не стал. Впрочем, легких смен на своей службе у кассового аппарата в книжном магазине я что-то и не припоминаю. Дело не в хамстве покупателей, не в воровстве, в котором начальство обвиняет продавцов, не в переучете или чем-то настолько примитивном.
Меня уже долго мучает тот факт, что в цветущий сад культуры приходят лишь за самыми худшими из ее проявлений. Хотелось бы верить, что это проблема лишь нашего захолустного городишки. Типичный разговор с покупателем выглядит так: он приносит мне томик «Гарри Поттера», иногда просит еще пробить пакет-майку; я предлагаю почитать уже наконец другую книгу, но в ответ получаю лишь мычание или молчание. И молча пробиваю.
Конец сегодняшнего рабочего дня окончательно пошатнул мою картину мира, выработанную за годы учебы на кафедре истории и теоретической дискуссионной политологии. Ничто не предвещало беды: обычный мужчина — усатый, в клетчатой рубашке — долго терся у стоек с фантастикой. Русская и зарубежная стоят настолько близко, что угадать, из чего именно он выбирает, было невозможно. «Наконец-то старшее поколение взялось за мировую классику или современных прогрессивных авторов», — подумал было я. Желязны? Сапковский? Гибсон? Мартин? Лем? Кто знает! Поскольку это был последний покупатель перед закрытием, мне ничего не оставалось, кроме как в надежде наблюдать. Но самое страшное случилось, когда он подошел к кассе.
Передо мной аккуратно приземлилась физиономия Дарта Вейдера, в правом глазу которого, как мне тогда показалось, отражался гранд-мофф Таркин, а в другом адмирал Акбар. Озаглавлено все это было «Красный падаван». «Ну что ж», — подумал я. Лучше уж «Звездные Войны», чем что-нибудь еще. Впрочем, когда я пробил книгу и увидел, что у нее русский автор, что-то внутри нехорошо зашевелилось… Это был роман про попаданца, а у того, кого я принял за Таркина на обложке, оказался грузинский нос, белый китель и пышные усы.
Как я пробил эту книгу, что я сказал этому человеку и как потом вышел из магазина — не помню. В беспамятстве брел по улице, бесцельно взирая на серую действительность вокруг. Это из-за нее люди читают истории о простых ребятах, просыпающихся то в июне 41-го, то перед носом Ивана Грозного? К сожалению, сам себе ответить я не успел: процесс выстроения мыслеформ прервал здоровенный красный «Икарус». Погруженный в тяжелые думы, я неправильно перешел дорогу, и эта красная махина с противным шлепком соединилась с моим бренным телом. Последнее, что я увидел перед своей смертью — это маршрутная табличка на лобовом стекле автобуса. Он следовал на станцию «Совенок».
Очнулся я в тронном зале, наполненном странными людьми. Как мне потом сказали, время было мирное, поэтому правитель часто мог и уснуть. Впрочем — какой правитель, я? Подбежавший советник сообщил, что перед тем, как заснуть, я собирался перераспределить земли между вассалами, недовольными моими слишком обширными владениями. На этой интересной ноте выяснилось, что я Рюрик Смутьян, сидящий в Хольмгарде, а на дворе 809 год.
Это было неожиданно, но в целом нестрашно, хотя опыт с кафедры теоретической политологии подсказывал, что расположение моего княжества не слишком историческое. Снизу располагался Минск, сверху маленький Водь, по бокам всякая мелочь вроде Можайска, Курляндии и Тимерово, которые так и просятся в состав империи. Мои территории среди этих карликов были самыми перспективными; впрочем, управление ими до этого велось из рук вон плохо. Города у границы были не укреплены, налоги собирались маленькие, военных лагерей было по пальцам заводского слесаря-алкоголика, а землевладельцы — на грани ярости, прямо как русские геймеры. Я даже не задумался, откуда узнал о психическом состоянии русских геймеров.
Что уж тут делать, пришлось наводить порядок, все как по учебнику! Земли вассалам раздал, налоги сбалансировал, начал строительство укреплений и даже пары военных лагерей — чего еще хотеть этим немытым крестьянам? Честно говоря, я так и не понял чего, но это стало неважно, когда недалеко от моей столицы поднялось восстание. Разговаривать с террористами смысла не было, тем более, что они пошли громить городок Белое Озеро. Советник рекомендовал отравить их лидера, что я и сделал, но мобилизованная армия собралась быстрее, чем яд дошел до адресата. Оказалось, что когда нетренированных крестьян ведет профессиональный военный, они работают лучше, чем когда крестьян ведут смутьяны — в итоге мятеж был подавлен. Ну и чтобы уж зря не напрягать агентуру, я еще и решил отравить управляющего тем вождеством Вянги вождя Карха, где восстание поднялось. Поговаривали, что он хоть и выполнял мои поручения, но делал это совсем без уважения.
Подавив восстание, словно террористов в сортире, я сосредоточился на стратегическом планировании. В общем-то, ничто не предвещало беды — соседи у меня маленькие, мирные, амбиций никаких нет. Я понял, что налогов с текущих земель мне хватит на медленное, планомерное развитие — но кому это понравится? Подкопив денег, женив десятилетнего сына (кстати, у меня оказалось их аж трое!) на верной нашей вере славяноязыческой полячке, построив тренировочных лагерей и наняв в армию профессионалов, я решил напасть на северного соседа Водь. В конце-концов, у него был выход к морю, всего одна область и армия, в семь раз уступающая моей, а у меня был целый лист территориальных претензий.
Тамошний вождь Нуянза, видимо, не совсем понимал, что происходит, поэтому слал мне письма, в которых ругал моего дипломата, называя невежей. Меня в принципе удивляет, что вожди племен шлют дипломатические письма, да и какой в этом смысл, если твою столицу уже с улюлюканьем захватывают? Впрочем, странные сообщения слал не только он. Однажды ко мне подошел один из моих сюзеренов, который намекнул, что знает, кто убил вождя Карха. Я, в общем-то, тоже знал, ведь я и послал к нему убийцу с ядом. Что уж поделать, пришлось согласиться на условия шантажиста и откупиться, впрочем, он все еще мог воспользоваться своими знаниями в дурных целях. На всякий случай, за ним я тоже послал ассасина.
Возникший в военное время дефицит бюджета я решил буквально одним своим великолепным распоряжением — оказывается, для этого достаточно распустить мобилизованных крестьян. После этого из проблем у меня остался лишь мой старший сын Григорий, который постоянно ввязывался в дуэли. Одна из них была даже с моим вождем Ингварем, который, мерзавец, даже посмел одержать победу в поединке. Очевидно, за ним незамедлительно был послан убийца.
Когда в стране почему-то опять начало назревать крестьянское восстание под руководством моего бывшего полководца, которое опять же было быстро подавлено другими крестьянами, я окончательно решил, что назначать советников и других вассалов теперь буду по уровню лояльности, а не по заслугам и навыкам. К такому решению я пришел, когда мне пришлось разделять армию надвое, ведь одновременно с бунтом на меня напал еще и шестилетний князь Симеон Драгович. Малыш был дерзок в своих выражениях, но так быстро принял капитуляцию, что я даже и понять-то ничего не успел.
В общем, после ряда небольших завоеваний я готовился захватывать Минск. Хоть это и было крупное княжество, но хороших союзников у него не было, а у меня, впрочем, не было хорошего повода для начала войны. В конце-концов, происки моих советников нарыли какие-то территориальные претензии, и я пошел с атакой на прилегающий регион.
Честно говоря, не знаю, кого из наших языческих богов я этим разгневал, но с этого момента все пошло наперекосяк. Во-первых, неизвестные убили младшего из моих сыновей, а сам я заразился дизентирией. К сожалению, она оказалась заразной — и в дальнейшем половина княжеского двора дристала дальше, чем простирались мои владения. Хоть придворный лекарь и смог со временем решить проблему, где-то с этого момента, как позднее отмечали историки, у меня и начались проблемы с психикой, а если проще, то поехала кукуха. Впрочем, кукуха в нашем государстве ехала много у кого, потому что денег на его развитие я не выделял, а налоги поднял до предельного приемлемого уровня. Все-таки, у нас же тут имперские амбиции.
Проиграть в войне всегда обидно, но особенно обидно, когда при подписании мира над тобой насмехается шестилетний
Война на этом фоне тоже не приносила особых радостей. Пока я воевал с Минском, армия которого постоянно нападала на мои территории, против меня также объявил войну курляндский вождь Кодере. Это было очень странное решение с его стороны, ведь мы были в хороших отношениях, но, видимо, он подгадал момент.
Из-за маневренности армий Минска мне тоже пришлось разбить свою основную группировку на две. План был солидным: пока одна будет держать в осаде столицу оккупированного региона, другая будет гоняться за зондер-командой этого террориста, пытающегося разрушить наши мирные города вместо защиты своих.
Впрочем, похоже, взятый за лояльность командующий Хельги не был тактическим гением, потому что все мои армии в итоге оказались разгромлены, меня посадили в тюрьму, а аннексировали уже не Минск, а мои окраины в виде вождества Себеж. В темнице меня продержали недолго — да отпустили на волю. Хотя управлять мне теперь предстояло лишь маленьким княжеством, которое после двух проигранных войн оказалось в три раза меньше, чем до них.
Погрузивщись во внутренние проблемы, я не замечал, как меня опять шантажируют за тайные убийства (я даже точно не понял, за какие именно), предъявляют территориальные претензии, обвиняют в завышенных налогах и прочем, но одна новость все-таки вырвала меня из депрессивного транса.
Какое-то время назад Папа Каликст Второй объявил, что Святая Церковь начинает поход против безбожников, то есть язычников — то есть нас. Когда это гремело где-то на Западе, нам осталось лишь сказать что-то вроде «Слава Перуну!», но спустя пару лет святые воины дошли до моих границ. Стоит ли говорить, что наших мобилизованных крестьян они растоптали в мгновение ока, и мне ничего не осталось, кроме как принять христианство?
Приняв христианство, я продолжил медленно развивать свои земли. Чтобы воевать с соседями, войск и ресурсов все равно не было. Эта тихая стагнация и почитание христианства (крестьяне были недовольны, но как-то особо и не бубнили) через пару лет привели к тому, что Папа предложил мне, как приличному христианину, поучаствовать в Крестовом походе. Я вообще хотел отказаться, все-таки целью был Вали Эсфандияр из дома Тустеридов, властитель Персии на другом конце света, но из-за умопомрачительного стресса у меня случился срыв, после которого я нашел себя голым в центре города. Эта история широко разошлась по всем окрестным землям, и Церковь была крайне недовольна моей персоной. Чтобы лишний раз ее не гневать, я пообещал обязательно прислать свои войска.
Отправляя своих несчастных солдат через полкарты я особо не волновался — у нашей Крестовой коалиции был перевес в войсках где-то на треть, хоть у Тустеридов и было много союзников. Но когда спустя несколько лет мое войско прибыло к Персии и даже поучаствовало в каком-то захвате, оказалось, что перевес был уже на стороне безбожников. Хоть мое подкрепление и подсобило в одной из осад, все кончилось тем, что Крестовый поход был разгромлен, а Тустериды почему-то объявили войну лично мне. Видимо, за кафедру теоретической политологии начисляется плохая карма на годы вперед. То есть, назад.
Спустя пару лет их боевая группа высадилась у наших берегов и, спокойно пройдя по землям соседей, взялась за мою несчастную столицу. Не буду описывать, насколько быстро и позорно были разгромлены мои немногочисленные профессиональные войска и мобилизованные крестьяне. Остаток жизни я провел в персидской тюрьме, хоть и продолжал руководить княжеством оттуда.
Руководить, правда, было особо нечем. Никто уже не плел против меня заговоры — дотянуться все равно не получилось бы. Из редких писем я узнавал, что налоги платятся, стены в городах строятся, а мой сын Григорий женился на сестре и признался, что один из его племянников его сын. Что?! Да, после такого путь на престол ему был отрезан, впрочем, как и мне — здоровье мое резко подкосилось, и спустя неделю я проснулся уже не в персидской тюрьме, а перед телевизором с подключенной к ней консолью PlayStation 5. На полочке возле нее почему-то стоял томик «Звездные Войны товарища Сталина».
Все события из этого рассказа действительно произошли за время игры в Crusader Kings 3 на PS5, хотя ради уматного нарратива они и были объединены в историю одного героя, а не нескольких, как это было в действительности. Несмотря на общую неспешность, игра постоянно генерирует события разной степени абсурдности, и при желании можно сосредоточиться лишь на решении таких конфликтов.
Делать на консоли это комфортнее, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, «контурные карты» в 4K@60fps выглядят невероятно четко, а адаптивные триггеры и продвинутая вибрация «развлекают» во время перемещения по меню. Однако даже мощностей некстгена не хватило, чтобы избавиться от долгих загрузок. Нельзя не отметить и переработанный под консоль интерфейс, который сильно отличается от ПК-версии. Зато фанаты с опытом и новички окажутся в равных условиях — им всем придется привыкать к новым меню. Иногда этому могут помешать ошибки в русском переводе, которые, надеемся, в будущем исправят патчами.
Управление в консольной версии Crusader Kings 3 получилось пугающим, монструозным, но вполне осваиваемым за какое-то время — прямо как и сама игра. Приход знаменитых глобальных стратегий Paradox на консоли получился не разрывающим сознание, но более чем адекватным, особенно с учетом жанра и платформ. Теперь создавать империи, разваливать их, плести интриги и обирать крестьян можно прямо с дивана. То есть истинно по-императорски, пускай этот процесс и стал на консолях еще более неторопливым.
